Когда на планете остались одни женщины, первая неделя была похожа на постапокалиптический фильм: слёзы, паника, странные поиски в Tinder. Вторая — на комедию: кто-то перешёл на пижамный режим, кто-то срочно стал изучать инженерное дело, а кто-то — втихую проверял, можно ли клонировать Брэда Питта. Но уже к третьей неделе стало ясно — это не временно. Это теперь навсегда.
Мужчины вымерли. Почти все. Остались только архивы ДНК, воспоминания, и, конечно, куча недоделанных ремонтов. Женщины взяли власть — не потому что хотели, а потому что больше некому. Примерно через год появились первые экогородки, через два — полностью автономные поселения с возобновляемой энергией и синтетическим мясом. Вместо министров — алгоритмы, вместо политики — реальная работа.
В этом новом мире можно было заниматься чем угодно: от квантовой генетики до реставрации балета. Без гендерных ограничений, без токсичных амбиций, без бесконечных военных бюджетов. Никто не говорил «а может, ты просто истеришь». Неожиданно стало тихо, зелено и приятно. И где-то в углу, у старого телевизора, пылился журнал с заголовком: «Почему мужчины незаменимы». Его никто не перечитывал.
